Совесть негодяев - Страница 102

102

«Нужно будет попросить Родионова, чтобы почаще встречался с ней, — подумал Дронго, — это пойдет ей на пользу. Старый ворчун обладает блестящим аналитическим умом и сумеет привить молодой женщине должный вкус и такт, которые так выгодно отличают аристократку от торговки на базаре при прочих равных условиях».

Она уже заканчивала купаться и, включив фен, сушила волосы, когда он, взяв папку со стола, осторожно вышел из квартиры. Спустился вниз по лестнице, вышел из подъезда, огляделся. Оба кольца нападавших находились на месте. Он заметил все три машины людей от Петра Савельевича. Но он заметил и остальных. Михеева, сидевшего на скамейке и традиционно изображавшего слепого. Иваницкого, разговаривающего с двумя своими товарищами напротив газетного киоска. Даже Родионова, который сидел в машине и крупные очки которого были видны издалека. Он почувствовал себя увереннее. Это были не безмозглые боевики Керима Измаиловича. Каждый из этих людей был настоящим Мастером — мог применить нестандартное решение при возникновении трудной ситуации, мог импровизировать, мог рисковать, мог уходить от преследования и преследовать убегавших. Словом, был настоящим Мастером, которые встречаются один на миллион и высоко ценятся в любой сфере человеческих отношений.

Он огляделся еще раз и увидел, как около дома остановилась знакомая машина БМВ, из которой вышли Гасанов и Ионидис. Он улыбнулся, увидев, как грек выходит с левой передней стороны, заменяя сегодня водителя для Мурада Гасанова. Так он и предполагал. Несчастье этого умного контрабандиста в том, что он стандартно принимает нестандартные решения. То есть даже свои неожиданные ходы делает по той жесткой логической схеме выгоды, которая у него сложилась в мозгу. Он вспомнил слова Бодлера, одного из самых парадоксальных поэтов и мыслителей Франции: «Бог есть соблазн, приносящий доход». Кажется, с Ионидисом он не ошибся. Все рассчитал точно.

Дронго, увидев БМВ, помахал рукой и двинулся к нему, замечая, как напряглись оба круга нападавших. Затем, подняв свою папку, он сделал еще несколько шагов по направлению к Мураду Гасанову. Трое из людей Петра Савельевича были уже совсем рядом.

Дронго протянул папку Гасанову. Ионидис напрягся. Трое незнакомцев были совсем близко, когда грек вдруг вытащил свой газовый пистолет. Все замерли. А он, сильно толкнув на землю Гасанова, выхватил у него папку н, выстрелив два раза в нападавших, побежал к машине. Дронго поднял руку, требуя, чтобы никто из «Феникса» не вмешивался. Все они были профессионалы, и все, без исключения, поняли его жест.

— Он опять что-то придумал, — покачал головой Родионов, — но, кажется, его задумка на этот раз даже лучше нашей.

Ионидис, бросив папку на сиденье, ввалился в машину и сумел запустить двигатель буквально с полуоборота.

Гасанов, проклиная все на свете, поднимался с земли. Дронго по-прежнему давал отмашки не вмешиваться никому из присутствующих.

Громко кричали двое нападавших людей Петра Савельевича. Грек выстрелил в них из газового пистолета, попав прямо в лицо. БМВ, в котором сидел Ионидис, рванулся с места. Почти сразу за ним следом рванулись две машины первой линии нападавших. Следом, словно подумав немного, умчались еще две машины второй линии нападавших.

Иваницкий и двое его друзей, стоявших у газетного киоска, подошли к несчастным нападавшим, глаза которых горели, и помогли им подняться на ноги.

— Мы вызовем вам врачей, — ласково предложил Иваницкий.

Дронго наконец убрал свою отмашку.

— Что он придумал? — спросил Родионов у сидевшего рядом с ним бывшего сотрудника ГРУ Министерства обороны, — приведите его ко мне.

Сотрудник быстро вылез из машины и побежал за Дронго. Тот, выслушав предложение подойти к автомобилю, улыбнулся и не спеша пошел к машине.

— Здравствуйте, товарищ полковник, — сказал он, — я рад вас видеть.

— Что ты опять придумал? — спокойно спросил Родионов. — Тебе не кажется, что твои трюки могут нам просто надоесть?

— Просто я обещал Багирову выиграть для него два дня, — пояснил Дронго, — один день я ему вчера уже выиграл. А сегодняшний день ему выиграет этот грек Пападопулос.

— Его настоящая фамилия Ионидис, — терпеливо сказал Родионов.

— Какая разница, все равно сукин сын.

— Это правильно, но зачем ты не разрешил нам вмешаться? Мы имели редкую возможность взять кого-нибудь из их людей, выйти на их руководителя. А теперь они будут бегать по всему городу за Ионидисом.

— Вы же лучше меня знаете, что это обычные «шестерки», которые ничего толком не знают. И мы таким образом ничего бы не добились. Другое дело заставить их побегать за этим греком. Они потеряют и время, и людей. Я его знаю — это редчайший сукин сын.

— Ты хоть копию сделал с этого документа? Надеюсь, понимаешь, как он важен для нас всех?

— А папка лежит у меня наверху, в квартире, — улыбнулся Дронго, — я же не кретин, чтобы отдавать ее такому сукину сыну, как этот Пападопулос-Ионидис. Там вместо списков записки Зои и её мысли о философских трактатах Николая Кузанского. Был такой замечательный средневековый философ. Вы не слышали о нем?

Вместо ответа Родионов оглушительно захохотал.

ГЛАВА 39

Гурам Хотивари приехал в прокуратуру в кортеже из трех автомобилей «вольво» в сопровождении сразу восьмерых охранников. Конечно, в здание прокуратуры никого из них не пустят, но туда не пустят и людей Асланбекова. Он вошел в здание вместе со своим адвокатом, гордый и надменный.

К следователю Шестакову они поднимались по красивой лестнице, и Гурам с сожалением вспомнил о своей даче, разгромленной людьми Асланбекова. И упрямо сжал губы, в тысячный раз поклявшись отомстить.

102