Совесть негодяев - Страница 86

— Убери пистолет, — тихо сказал своему подчиненному Ларионов и, посмотрев на Пахомова, добавил: — Думаете, все закончится так просто?

— Ничего не думаю, — ответил Пахомов, — просто выполняю свой долг.

— А чем занимаемся, по-вашему, мы?

— Это мне неизвестно.

— Чувствуете себя победителем? Это иллюзорная победа, Павел Алексеевич. Нельзя было вам приезжать сюда.

— Вы разрешите нам пройти?

— Конечно, — Ларионов снова оглянулся на своего сотрудника и на стоявших у дома Перцова и Чижова, — но я бы на вашем месте не действовал столь опрометчиво.

— Мы учтем ваши пожелания, — Пахомову приходилось прилагать максимум усилий, чтобы оставаться бесстрастным и спокойным. Видимо, таких же усилий это стоило и Ларионову.

— Подполковник Комаров, — обратился он к своему коллеге, — вы понимаете, в каком мероприятии участвуете?

— Это я арестовал майора Климатова, — сказал Комаров и вдруг улыбнулся, — лично. И надеюсь арестовать еще кого-нибудь из своих бывших коллег. Думаю, у меня будут все основания.

У Ларионова дернулось лицо, и он посторонился. Его напарник отвернулся, когда мимо прошли Пахомов, Климатов, Комаров, Серминов. Они направились к автомобилю Чижова, стоявшему у дома.

— Быстро наверх, — сквозь зубы выдавил Ларионов, — звони в управление. Их нужно остановить.

ГЛАВА 32

Самолет совершил посадку в аэропорту Шереметьево-1. Люди начали суетиться, вытаскивать свои вещи, одеваться. Дронго посмотрел на Зою.

— Вы поняли, как нужно себя вести?

— Кажется, да.

— Будьте очень осторожны, Зоя. Это важно, иначе они нам ничего не простят. Думаю, этот «лже-Феникс» обладает довольно солидными возможностями, если сумел вычислить Гасанова так быстро и через него выйти на вашего руководителя.

Он сознательно избегал слова «хозяин», и она это чувствовала. Подали трап. Она взяла свою небольшую сумку и, поднявшись, пошла к выходу. Он, любезно пропустив идущую по проходу старушку, пошел следом. Погода была слякотной, накрапывал дождик. Он почему-то протянул ладонь к небу и, когда на пальцы попало несколько капель дождя, улыбнулся. Он всегда любил дождливую погоду. Она словно обещала ему удачу.

— Вас встречают, — сказала стюардесса, обращаясь к Зое, — ваша фамилия Неверова?

— Да.

— С вами должен быть еще один человек.

— Он со мной, — оглянулась она на Дронго.

— Спускайтесь вон в тот автобус. Около него стоит пограничник.

У автобуса, поданного от зала для официальных делегаций, как теперь назывался бывший депутатский зал, стояли женщина-пограничник и приехавшая из депутатской комнаты для сопровождения миловидная девушка лет двадцати, ровесница Зои. Она улыбнулась Зое и её спутнику.

— Садитесь в автобус.

— Дайте ваши паспорта, — строго напомнила женщина-пограничник.

Дронго достал свой паспорт и, взяв паспорт у Зои, передал оба документа.

Автобус, развернувшись, повез их к самой большой депутатской комнате среди всех аэропортов страны. Площадь зала, откуда улетали и куда прилетали избранники народа, была невероятной, там вполне мог уместиться один аэробус.

В зал они поднялись по лестнице. К ним уже спешил невысокий пожилой человек с щеточкой серых усов. Он галантно поцеловал Зое руку и улыбнулся Дронго, пожимая его ладонь.

— Очень приятно. Мне звонил Рафаэль Мамедович, предупреждал о вашем прилете. Сейчас оформят паспорта и мы уедем. Машина уже ждет внизу.

— А где банкир? — спросил Дронго.

— Какой банкир? — не понял Керим Измаилович.

— Мурад Гасанов, — пояснил Дронго, — он тоже должен был быть в аэропорту.

— Он на улице ждет, — махнул рукой его собеседник, — боится сюда входить, может знакомых из Баку встретить. Он ведь у нас только что из тюрьмы сбежал. Прямо из тюрьмы КГБ. Представляете?

— Почему на улице? — не поняла и Зоя.

— Боится, что здесь документы начнут проверять и выяснят, кто он такой. В общем, после ареста совсем изменился. Другим человеком стал.

— Сколько у вас людей охраны?

— Много, — захохотал Керим Измаилович, — меня предупреждали. Ты не волнуйся. Очень много.

— Сколько конкретно? — настаивал Дронго. Они стояли в самом центре зала, там, где раньше был бюст Владимира Ильича Ленина, столь нелепый и ненужный в подобном помещении.

— Человек пятнадцать, — ответил с гордым видом Керим Измаилович, — я пять машин людей сюда вызвал. Они весь аэропорт оцепили. Никто пикнуть не посмеет. Охранять будем как нужно. Все понимаем.

— Напрасно так много, — чуть поморщился Дронго, — помочь они нам не смогут, а внимание к себе привлекут обязательно. Вы бы еще объявление дали в газету и по телевидению о нашем прибытии.

— Мне так приказали, — возразил Керим Измаилович, — Багиров сказал, если с головы Зои и приехавшего с ней человека хоть один волос упадет, я буду очень недоволен. Поэтому я и привез такую охрану. Разве это плохо?

— Неплохо. Но лучше пять хорошо подготовленных людей, чем двадцать простых амбалов с пистолетами. От них мало проку, — объяснил Дронго.

— У меня люди подготовленные, — обиделся его собеседник, — еще нужно поискать таких.

— Пусть мне принесут оружие.

— На улице дадим. Хоть автомат, — кивнул Керим Измаилович.

— Сюда пусть принесут, — сдерживаясь, сказал Дронго, — на улице поздно будет.

— Акрам, — обратился Керим Измаилович к стоявшему рядом парню, очевидно, его помощнику, — спустись вниз и возьми у кого-нибудь из ребят оружие. А свой пистолет отдай нашему гостю.