Совесть негодяев - Страница 93

— Кажется, никого нет, — с досады закусил губу Пахомов.

Комаров позвонил в третий раз. Долгим звонком. Но за дверью по-прежнему была тишина.

— Не успели, — раздраженно сказал Комаров, — что будем делать?

— Поедем к министру, — предложил Пахомов.

— Думаешь, примет? — с сомнением спросил Комаров.

— Во всяком случае, попытаемся. Чтобы потом он не говорил о нашей ненужной принципиальности, когда мы его вызовем повесткой в прокуратуру.

— Правильно, — согласился Комаров, — давай попытаемся попасть к нему на прием.

Они не стали дожидаться лифта и поспешили вниз. На этот раз им повезло еще меньше. В центре города они попали в серьезную пробку и смогли добраться до министерства только через тридцать пять минут. Внутрь их пропустили сразу — достаточно было показать удостоверение сотрудников контрразведки и прокуратуры. Но в приемной министра их встретил улыбающийся помощник — высокий, красивый, подтянутый молодой человек.

— Степанов, — представился он гостям. — Мне сообщили, что вы решили к нам приехать. Снизу позвонили, от дежурного милиционера. Чем могу вам помочь?

— Мы хотели бы видеть министра, — серьезным тоном сказал Пахомов.

— Он на заседании правительства, — развел руками помощник, — сможет принять вас только завтра. Хотя нет, завтра он будет на докладе у президента. А послезавтра вылетает во Францию. Через четыре дня. Вас устроит?

— Нет, — решительно сказал Пахомов, — нас не устроит. Мне нужно срочно с ним поговорить.

— Понимаю, — сочувственно улыбнулся помощник, — но его сегодня не будет. Мы же не можем вытащить его с заседания Кабинета министров. Это невозможно.

— Тогда передайте министру, что я пришлю ему повестку о явке в прокуратуру, — зло сказал Пахомов.

— Господин следователь. — укоризненно произнес помощник, — вы действительно не хотите понять, какими важными государственными делами он занимается. На таком ответственном посту.

— Я тоже занимаюсь важными государственными делами, — возразил Пахомов, — причем веду, как правило, дела с участием обвиняемых министров и депутатов. Поэтому если ваш министр не найдет сегодня или завтра времени меня принять, то, через два дня я пришлю ему повестку с извещением об обязательной явке в наше ведомство.

— Может, ему позвонить Генеральному прокурору? — спросил с явной угрозой помощник. — Если хотите, я вызову его с заседания Кабинета министров. Кстати, и ваш прокурор там должен быть.

— У нас пока нет прокурора, — сдержанно ответил Пахомов, — у нас только и.о. прокурора. И он вряд ли сидит на заседаниях вашего Кабинета министров.

— Нашего Кабинета министров, — улыбнулся помощник, сделав ударение на первом слове.

— Вот мой телефон, — Пахомов достал визитную карточку и протянул помощнику. Тот с улыбкой взял и, явно издеваясь, обратился к Комарову. — Вы тоже оставите свою визитную карточку?

— Сожалею, что не могу, — зло ответил Комаров, — иначе расписался бы на чьей-нибудь физиономии.

И, оставив ошалевшего от такого ответа помощника, они вышли из приемной. Помощник, кивнув девушке-секретарю, вошел в кабинет министра, держа визитную карточку двумя пальцами.

— Зачем они приходили? — грозно спросил министр.

— Хотели с вами поговорить. Я сказал, что вы на заседании Кабинета министров.

— Ну и правильно сказал. Буду я еще с каждым милиционером разговаривать.

— Они не из милиции, — возразил помощник, — один из ФСБ, подполковник, горячий такой. Другой следователь по особо важным делам.

— Как его фамилия? — небрежно спросил министр.

— Пахомов Павел Алексеевич, — осторожно положил визитную карточку на стол и прочел имя следователя помощник, — он еще грозился, говорил, если не примет министр, пришлю повестку. А другой просто обещал мне морду набить.

Министр обернулся и снял телефонную трубку с желтого длинного аппарата, на котором был так и не утвержденный Верховным Советом герб новой России. Набрал номер.

— Здравствуйте, — сказал он, чуть изменив тон, — это говорит… — и он назвал свою фамилию, — да, спасибо, все хорошо. Конечно, по делу звоню. Есть в вашем ведомстве такой следователь по особо важным делам? Сегодня он врывался ко мне в кабинет в сопровождении кагэбэшников, угрожал моим людям, ругался. Требовал, чтобы я его принял. Он у вас случайно не закладывает по утрам? Может, любит мужик выпить. Ах, вообще не пьет. Тогда я не знаю, чем объяснить его хамство. Врывается к члену правительства, а кагэбэшники вообще обещали морду бить моим людям. Мне придется рассказать обо всем и премьеру, и президенту.

И.о. прокурора испугался. Он был только и.о. и терпеливо ждал своего утверждения, опасаясь любого скандала в верхних эшелонах власти. — Мы обязательно разберемся, — горячо заверил он своего влиятельного собеседника. Министр положил трубку и удовлетворенно кивнул. Потом посмотрел на помощника и, нахмурившись, приказал:

— Придут еще раз — гони в шею. Нечего им у нас делать. Только людей от работы отвлекают.

— Обязательно, — изогнулся в привычном полупоклоне помощник.

Пахомов и Комаров, выйдя на улицу, озадаченно смотрели друг на друга.

— Этого следовало ожидать, — рассудительно сказал Комаров, — давай возвращаться в прокуратуру. А то там ребята одни.

В этот момент министр, дождавшись, когда из кабинета выйдет помощник, звонил заместителю директора ФСБ по оперативной работе.

— Я же просил, — шипел он, — чтобы о моей встрече с этим мерзавцем Анисовым никто не знал. А теперь вот у меня в приемной прокуратура сидит.