Совесть негодяев - Страница 68

— Три года назад.

— И помните до сих пор. Все детективы такие умные или это я такой невнимательный?

— Все, мистер Бадабек, разумеется, все.

Они вышли на улицу. Предупредительный швейцар отеля в фирменном традиционном черном костюме поспешил к ним, ожидая приказа подозвать такси. Но они, отмахнувшись, решили пройти пешком, тем более, что идти было недалеко от их гостиницы, поражавшей своей роскошью и сервисом. Пройдя мимо не менее роскошного отеля «Four Seasons», они вышли на Пиккадили.

Они, неспешно двигаясь, перешли на другую сторону улицы и, вспоминая о событиях в Лиссабоне, дошли до отеля «Ритц», одного из самых известных и старых отелей Лондона. Снова перейдя Пиккадили, вскоре оказались у ресторана.

Поднявшись на второй этаж, они встретились с метрдотелем, который провел их в довольно тихое место, расположенное в самом углу своеобразной веранды, выходившей окнами на Пиккадили. Заказав традиционные арабские мясные блюда и закуски, они выбрали себе бутылку ливанского вина.

Вино понравилось музыканту, и по его требованию принесли вторую бутылку. И хотя сам Дронго терпеть не мог спиртного и пьяных компаний, в этот вечер он тоже выпил достаточно много, стараясь не отставать от своего собутыльника. Музыкант ему нравился. Было что-то доброе в этой нескладной, чуть полноватой фигуре, в больших очках, в близоруких глазах. Он обычно доверял таким людям. Это были фанатики искусства, которые жили своей особой жизнью, не понятной большинству нормальных людей.

Из ресторана они вышли в двенадцатом часу. Достаточно разгоряченные и веселые.

— Ты был просто молодец в Лиссабоне, — говорил шепотом Бадабек, — просто молодец. Как ты раскрыл убийство норвежца, я до сих пор понять не могу.

— Тебе и не нужно понимать, — с этого вечера по взаимной договоренности они перешли на «ты», — я ведь не спрашиваю, как ты учишься играть на своей скрипке.

— Это разные вещи, — попытался объяснить Бадабек, но потом махнул рукой, — давай лучше съездим в Сохо. Хотя нет, сейчас уже поздно.

Не нужно было ему говорить этой фразы. Дронго она задела. В нормальном состоянии он, возможно, так бурно не прореагировал бы, но теперь…

— Такси, — закричал Дронго, — едем в Сохо. Большая черная машина почти сразу остановилась перед ними, и они полезли в её кузов.

— Зачем мы туда едем? — спросил музыкант.

— Посмотрим, что там есть.

— Там нет ничего хорошего.

Они разговаривали по-русски и по-английски. Сирийский музыкант учился в Московской консерватории и хорошо знал русский язык. Во всяком случае, весь набор нужных ругательств он освоил еще до того, как научился столь виртуозно играть на скрипке.

Приехали в район Сохо и долго объясняли таксисту, что им нужен хороший клуб с красивыми девочками. Таксист согласно кивал головой, но не совсем понимал, чего хотят эти глупые иностранцы. Они проехали несколько клубов, которые оказались либо закрытыми, либо не работавшими, и остановились прямо в центре этого злачного района, именуемого Сохо. Здесь были сосредоточены почти все секс-шопы, разного рода стриптиз-клубы, публичные дома.

Они прогуливались по улице, негромко ругаясь по-русски и не совсем понимая, что делают в столь позднее время в этом районе города, когда к ним подошел один из прохожих. У него были редкие, рассыпавшиеся по лбу волосы и почти беззубый рот, если не считать торчавших сверху двух зубов.

— Господам нужны хорошие девочки? — спросил он по-русски. — Я слышал, как вы разговаривали.

— Вы из России? — обрадовался Бадабек. — Как у вас там?

— Я из Югославии, — пояснил незнакомец с небольшим акцентом, — если хотите девочек, можете спуститься вон в тот клуб.

— Как он называется? — спросил Дронго.

— «Ревью-клуб» — пояснил югослав, — вы останетесь довольны.

— Останетесь довольны, — передразнил его Бадабек, — сейчас мы увидим, что это за заведение.

Свернули в переулок и вошли в здание. Перед стойкой сидела женщина.

— Пятнадцать фунтов, — сказала она по-английски.

— Странно, — удивился Дронго, — по-моему, они чувствуют, что с нас можно взять большие деньги. Почему такие дорогие входные билеты?

— Откуда я знаю, — музыкант шел уже первым, спускаясь вниз по довольно крутой деревянной лестнице.

В небольшом зале почти никого не было. Рядом с загулявшим англичанином сидела девица необъятных размеров в грязном и порванном белье. Даже черные колготки были с какими-то дырками на ляжках.

Дронго и Бадабек опустились на диваны.

— Обстановка мерзопакостная, — сказал с отвращением Дронго.

— Тоже мне ночной клуб, — нахмурился сириец. В этот момент к ним подошел высокий мужчина, очевидно, хорват или серб. А может, и немец.

— Два апельсиновых сока, — попросил Дронго. Не скрывая недовольства, мужчина удалился. Правда, вскоре появилась какая-то девушка, поставившая перед ними на столик два стакана сока в невысоких бокалах.

Почти сразу после этого в зале появились две стройные девушки. Одна с явно азиатским разрезом глаз подсела к Дронго. Другая, постарше, опустилась на диван рядом с Бадабеком.

— Вот так всегда, — вздохнул сирийский музыкант, — мне всегда не везет. Тебе досталась девушка гораздо красивее моей.

— Ты откуда? — спросил Дронго сидевшую рядом девицу.

— Филиппины, — услышал он в ответ, — а моя подруга из Италии.

— Врут, конечно, — по-русски заметил Дронго, но более ничего не добавил.

Все попытки девиц хоть как-то развеселить гостей успеха не имели. Высокий бармен появлялся еще дважды, пытался расколоть гостей на дополнительную выпивку. Но они были не настолько пьяны, чтобы поддаваться на уговоры.